Отшельник Николай Швырков

Пятьдесят лет назад уйдя от людей, 77-летний Николай Михайлович Швырков не думал, что на месте его отшельничества появится современный Керженский заповедник. Формально места жительства Швыркова не существует. Бывшего поселка Чернозерье, где он живет в одиночестве, уже нет на карте. Сейчас он единственный официальный житель заповедника, и один занимает территорию в сорок с лишним гектаров.

В советские времена на территории нынешнего заповедника было около двадцати поселков. Жители занимались заготовкой древесины, но когда леса стало меньше, начали уезжать. В 1972 году большие лесные пожары уничтожили большинство людских строений. На месте поселков осталось лишь несколько домов дачников. А когда организовали заповедник, оставшимся жителям предложили дома в соседних районах. Поменять пепелища на более комфортное жилье согласились все, кроме Швыркова.

До ближайшей «цивилизации» — поселка Рустай – двадцать с лишним километров бездорожья. Для местных жителей Швырков – единственная достопримечательность. Его и называют любовно: «Наш Коля». Прошлое отшельника окутано тайной. Ходят слухи, что Швырков – опальный изобретатель-диссидент, который до сих пор скрывается от советской власти, что у него где-то есть жена и дети, с которыми он

В войну Швыркова эвакуировали из Калужской области в детский дом под Москвой. Гоняясь за партизанами, фашисты заодно ранили в ногу и маленького Колю, который случайно попался им в лесу. После окончания школы, Николай захотел стать летчиком и напросился в Горьковский авиационный техникум. Но карьера авиатора оказалась короткой. Проработав несколько лет на «Соколе», он бросил все и

— Я вырос в деревне и привык, что у человека должно быть своё хозяйство, — поведал отшельник. — За него он отвечает перед богом и властью. В детском доме понятно, все общим должно быть. Но когда я вырос, убедился, что в общежитии невозможно не только что-то иметь, но и заниматься элементарной хозяйственной деятельностью. Кастрюлю починишь – украдут, грядку в палисадники устроишь –

В колхоз Швырков вступать не захотел, предпочитая — назло власти — вести индивидуальное хозяйство. Около двадцати лет он кочевал по деревням, пока не осел в Чернозерье.

У Швыркова есть еще одно прозвище – «повелитель козлов». Эти домашние животные для него, как корова для индуса – священные. Они его пища, утешение и источник постоянных неприятностей: неконтролируемо размножающиеся козы постоянно поедают реликтовые растения, которые специально оберегаются в заповеднике. Периодически в гости к отшельнику наведываются судебные приставы и изымают большую часть стада. Но Коля только улыбается: «Давайте, давайте у меня через год еще народится!».

Зимой Николай Михайлович делит со стадом коз старую баню, в которой живет. Раньше у него была и летняя «дача» — землянка, в которой он так же жил вместе со своими питомцами. Работники заповедника и приезжающие на практику студенты первое время боялись отшельника. К примеру – сидят вечером у костра студенты и преподаватели. Уже стемнело. Вдруг из лесу доносится завораживающий голос: «Девочки мои, девочки!!! Идите ко мне, девочки!!!». Девицы у костра жмутся друг к другу, а парни хватаются за ножи и топоры: «Маньяк лесной объявился!». Вдруг из темноты слышится блеяние – выбегает стадо коз и за ними самый настоящий «старичок -лесовичок», чем -то похожий на молодого козлика. А это

— Нет мяса лучше козлятины, – гордо заявляет Николай Михайлович, — жирное, вкусное, лечебное, пахучее! Я сравнивал мясо своих козлов с лосятиной, оно вкуснее. В прошлом году мои козы паслись с 14 апреля почти до нового года. Чтобы иметь питательное мясо, надо как можно дольше давать козлам пастись. Я козлятину храню в железной печке под снегом. Предварительно печку прожгу от плесени и закрываю

О козах Швырков может говорить бесконечно. Но лучше один раз увидеть, а еще лучше — попробовать. Когда я гостил в Чернозерье, Коля явился с гостинцем – холодцом из козлиной головы. Первые две ложки «прошли» отлично – достаточно оригинальный вкус, чем-то напоминающий глухарятину. Но когда я почувствовал запах, срочно пришлось налить по стакану водки. В жизни я перепробовал много всевозможной дичины – от свежей оленьей крови до барсучятины. Но тут была только одна мысль: «Стошнит меня или нет?». А Коля, как ни в чем не бывало, орудовал ложкой. Оказалось, что в силу «сакрализации» Коля не кастрирует своих подопечных. Мало того, первое время он и убивать их не мог, а

Другая важная составляющая жизни отшельника — написание всевозможных трактатов. Большая часть из них, естественно, о козах. Но есть и работы о том, как правильно разводить пчел, как сажать тыквы, как лечиться от пищевых отравлений багульником и как за один раз уничтожить по всей стране колорадского

— По-настоящему творческий человек, это тот, кто свои идеи способен реализовывать на практике! –утверждает Коля. — Поэтому «от балды» я ничего не пишу. Все мои мысли рождены многолетней практикой

Все Колины трактаты объединяет одна общая мысль: «Все на хутора!». Хуторское хозяйство для него идеал человеческого жизнеустройства. За годы отшельничества оно стало и своеобразной религией, и единственно возможным образом жизни.